Работа пенитенциарной системы Туркменистана построена на уничтожении в людях, оказавшихся в лапах Туркменского правосудия, человека. Все знают, что попав туда никаких прав, а тем более каких-то человеческих отношений, ты не дождешься.
Это-же касается и «элиты» из правительства, по воле тирана, оказавшиеся в застенках МНБ, прокуратуры, МВД. На них указал перст всемогущего, а значит, они стали для всех изгоями общества.
Вся система построена на том, чтобы понять, что ты никто. В тюрьме жизнь зависит от двух вершителей судеб — это начальник тюрьмы и прокурор. Все, включая сотрудников, бегают возле них на «задних лапках» с записными книжечками, показывая рвение и подчинение. Прямо как перед Бердымухамедовым на правительственном совещании. Женщин и родственников приезжающих к своим мужьям, братьям, сыновьям, дочерям и матерям, заставляют показывать свою покорность и повиновение им.
Символом бесправия в эпоху правления тиранов является рабская демонстрация уважения и преданности перед начальством. Людям внушается, что, только покорившись «высокому начальству» можно выжить в этом аду. Женщины вынуждены расплачиваться морально, материально, а иногда и собственным телом за послабления своим близким в тюрьме.
Все, вплоть до свиданий, регулируются начальством. Согласно правилам системы тюрем с общим режимом наказания, каждый заключенный получает ежемесячные передачи продуктов, один раз в месяц краткосрочное, 2 часовое свидание, а в 2 месяца один раз суточное. Заключенные не имеют права на свежее мясо, куры. Вывешен список продуктов, которые они могут получить. Но подобный рацион нельзя считать нормальным для человека.
Если среди заключённых в тюрьме есть иностранцы, к ним приезжают их консулы, например Ирана, Турции и России. Периодически из Департамента исполнения наказаний приходят сведения, что должны посетить тюрьмы представители международных организаций и тогда начальство начинает готовиться. Проводится ремонт тех мест, куда по предположению начальства тюрьмы должны зайти представители зарубежных организаций. Ремонты делаются за счет самих заключенных, для этого либо собираются деньги с заключенных, либо и деньги и строительные материалы которые привозятся родственниками заключенных. Так однажды, когда международная комиссия пришла с проверкой в 1995г, в тюремную больницу в г.Мургаб Марыйской области, перед обретением статуса нейтралитета, комиссии был показан большой, пустой зал . При чем, когда комиссия вошла в тюрьму электричество в зоне было а когда члены комиссии проходили и осматривали помещения свет был выключен. Когда они вошли в зал по бокам стояли пустые шконки (кровати), но дальше в конце корпуса, под ними, лежало немалое число заключённых. Их строго предупредили сразу, и они лежали настолько тихо и плотно друг к другу, что комиссия находясь в начале зала не посчитала нужным пройти в конец корпуса и не заметила, что фактически число осуждённых больных в два раза больше представленного списка.
Начиная строительство Овадан-депе, Ниязов говорил всем, что тюрьмы не должны быть разбросаны по всей стране и необходимо оставить только одну современную. Все, вплоть до международных организаций в это поверили. В реальности он официально увеличил число «посадочных мест» в Туркменистане вдвое и построил концлагерь, где можно было тихо и безнаказанно убивать и пытать.
До сих пор ни международное сообщество, ни правозащитные организации не могут добиться информации о судьбе пропавших без вести в застенках Овадан-депе.
